Продолжу тему расставания, которую подняла в тексте «Почему мы страдаем, когда отношения завершаются».
Подытожу вкратце выводы статьи: страдание возникает, если задеты триггеры, которые, в свою очередь, выявляют наши душевные раны.
Если я не чувствую себя ценной или защищенной – то, расставаясь с партнером, я почувствую провал в ощущении своей ценности – или поднявшуюся тревогу от ощущения незащищенности.
…Моя дочь рассталась со своим молодым человеком. Встречались они год, и я видела, что дочь влюблена, и отношения для нее важны.
Но тем не менее, недавно парень объявил, что устал от отношений, и им нужно расстаться.
После того как дочь сообщила мне эту новость, я испугалась, что она будет страдать.
И поэтому предложила несколько непрошенных настойчивых советов: не слушать депрессивную музыку, больше выходить из дома и даже… заняться поиском новых отношений.
Дочь аккуратно отрезала мое спасательство, объявив, что она справляется.
Я все равно беспокоилась, потому что мне нужно было убедиться, что она не страдает.
К счастью, она и в самом деле не рыдала ночами, не ходила с опухшими глазами и не висела часами с подругами на телефоне. И даже продолжала учиться в университете, ничуть не снижая интенсивность занятий.
Каждый день я спрашивала ее, что она чувствует, и каждый раз она отвечала мне: «Сожаление».
Я все еще находилась в слиянии с ней (в этой точке), и мне все еще трудно было поверить, что она не испытывает страданий. Я-то переживала в своих отношениях болезненную потерю своей ценности.
Через несколько дней дочь заявила, что ее отпустило. Что она не злится на того парня и просит, чтобы я тоже не злилась. И она даже жалеет его, потому что он упустил шанс хороших партнерских отношений.
Она смеялась и шутила. Сомнений не было: дочь не страдала.
Я спросила, чувствует ли она себя ценной, несмотря на то, что парень объявил, что именно он завершает отношения.
«Да, я чувствую себя ценной. Это же не он определяет мою ценность, поэтому с моей ценностью все в порядке».
Я спросила, верит ли она, что у нее еще будут отношения.
«Да, конечно. Но сейчас мне нужно немного времени, чтобы все улеглось. Я не буду торопиться».
«Почему ты не злишься на него?»
«Потому что я не чувствую себя пострадавшей. Он сделал все, что мог. Если не мог продолжать отношения, значит, у него действительно не было сил».
…Получается, что ни одна триггерная точка не была задета. То есть их не было, этих дефицитов, которые могли бы триггерить. Все опоры были на месте, и они не зависели от отношений.
Мне часто говорят, что если нет зависимости, то нет и отношений.
Нет, конструкция неверная. Если нет зависимости, то нет ощущения жертвы, нет страданий. Нет попыток защититься от боли. Есть простое признание ограничений другого человека, а также своих ограничений.
Кстати, я тоже признала единственную точку слияния со своей дочерью, через которую попыталась (но не смогла) втянуть ее в треугольник, став спасателем. Не смогла, потому что она не чувствовала себя жертвой.
Это помогло мне отделиться. И поверить в нее. Что она вполне ресурсная и устойчивая и может пережить расставание.
Если нет болезненных триггеров, то расставание, как потеря, переживается простым гореванием. И оно длится совсем недолго, как и любое горевание, не отягощенное страданием из Жертвы.
Друзья, для работы с детской травмой я приглашаю вас проделать курс терапевтических медитаций «Сепарация и исцеление травмы»
Мои книги можно купить Здесь
