Зависть ко мне, злость на меня, обида на меня, профессиональная ревность, и даже ненависть – это просто чувства, до тех пор, пока на меня не начали нападать.
То есть если тот, кто переживает эти чувства, в состоянии их отметить как свои собственные, то и я не могу иметь никаких возражений против ЕГО ЧУВСТВ.
Более того, если человек, переживающий эти чувства, может мне сообщить о них, и по какому поводу он их переживает, появляется возможность для КОНТАКТА.
То есть двое могут обменяться переживаниями, сочувствием и опытом.
Я вспоминаю те случаи, когда мне открыто сообщали о так называемых негативных чувствах, в отношении меня, но говорили о них как О СВОЕМ переживании…
Эти встречи наполнены сочувствием и теплом. И желанием поддержать.
Если же эти чувства, символизирующие субъективное переживание человеком своего недостачи (то есть когда чего-то не хватило в детстве) , дефицита, горечи и злости по поводу пережитого дефицита, нужды в том, чтобы иметь недостающее не идентифицируются как собственные, а предъявляются мне как моя ответственность, это вызывает у меня злость.
Мне хорошо известно, что я ничего не должна делать с чужими дефицитами, потому что это была ответственность родителей этих людей – наполнять своих детей теплом, поддержкой и любовью.
Однако я могу нести определенный объем ответственности, например, перед теми людьми, с которыми у меня есть договоренности, но все же в рамках договоренностей, но никак не в родительском объеме.
Все разногласия и споры могут решаться В КОНТАКТЕ, если Другой способен идентифицировать нужды и чувства, как свои, как я писала выше. Я могу сочувствовать, рассказать о том, как переживала подобные кризисы я сама, могу разделять чувства, то есть быть рядом, не осуждая и не обвиняя.
Если же Другой не способен брать за себя ответственность, и нападает, для контакта нет потенциала.
И первостепенной становится защита меня и моих границ со всеми вытекающими из этого последствиями.